Валерий КАПЛУНАТ: «Уроки кубанской свадьбы»

13.09.2017 18:46

Клановые структуры могут противостоять отдельно обществу, отдельно государству, но противостоять союзу общества с государством они точно не в состоянии.

Скандальная свадьба дочери судьи Краснодарского краевого суда Елены Хахалевой, по сути, сыграла роль зеркала, отразившего широкий пласт общественных отношений и настроений. Типичным выглядит даже сценарий, по которому начал разворачиваться скандал: компромат, скорее всего, слили в публичное пространство какие-то силовики. Разумеется, цели при этом могли преследоваться самые разные, но нельзя не признать, что реакция на вброшенную информацию была просчитана очень грамотно и точно.

Совершенно очевидно, что именно вызвало взрыв общественного мнения. Прежде всего, свадебная история, конечно же, обнажает принципы организации сложившейся в регионе клановой системы. Перекрестные семейные отношения в различных ветвях власти, сословные карьеры, родственные интересы в сомнительном бизнесе – по сути, классическая мафиозная схема.

Говорят, что знание принципов компенсирует незнание некоторых фактов, но в данном случае достаточно и фактов, которые замечательным образом укладываются в эту схему. Давайте вспомним акции протеста кубанских фермеров, связанные с рейдерскими захватами земли и бесплодными попытками найти правду в судах. Логическая связка возникает сама собой: а как, спрашивается, они ее могли там найти, если муж, пусть и бывший, отжимает земельные наделы, а бывшая жена держит под контролем рассмотрение судебных дел. Никто в крае не забыл и станицу Кущевскую, где на страже интересов банды Цапков стеной стояли правоохранители и местная фемида. В совокупности и получилась, что называется, картина маслом, предсказуемо вызвавшая столь бурную общественную реакцию.

Ну, и второй момент, ставший сильнейшим раздражителем, – показательная роскошь самой свадьбы. По сути, это публичная демонстрация жизненного успеха: да, мы являемся хозяевами территории, у нас все схвачено, мы сами устанавливаем правила игры и плевать хотели на какое-то общественное мнение и нормы приличия. Даже первые комментарии относительно разгорающегося скандала по смыслу носили откровенно пренебрежительный характер. Дескать, никто не имеет права лезть в частную жизнь и вообще нечего считать в чужих карманах законным путем заработанные деньги.

Валерий КАПЛУНАТ: «Уроки кубанской свадьбы»

По большому счету, ситуация вполне тривиальная. Ведь желание самоутвердиться в собственных глазах и в глазах окружающих – неотъемлемое свойство человеческой натуры. Просто самоутверждаться можно по-разному. К примеру, жизнь людей, занятых реализацией каких-то проектов, включенных в созидательные процессы, богата творческим наполнением, их состоятельность определяется значимостью полезных с общественной точки зрения дел.

Понятно, что людям, эксплуатирующим занимаемую должность во имя извлечения личной выгоды, подтвердить свою общественную значимость нечем. Но потребность-то в самоутверждении есть. И успех в их понимании тоже есть. Подобные свадьбы как раз и являются способом его демонстрации. Соответственно, показателем масштабов успешности становится доступность верхних строчек ценников на звезд шоу-бизнеса в специализированных агентствах. Условно, если ты в состоянии выписать из-за границы Мадонну, значит, круче уже некуда. Причем стоимость Мадонны в данном случае будет точным денежным эквивалентом размеров спеси и чванства заказчика.

Кстати, такого рода пышные торжества для клановых сообществ отчасти являются и деловыми мероприятиями. На них приглашаются нужные люди, завязываются полезные контакты. В неформальной обстановке устанавливаются отношения, которые потом позволят безошибочно ориентироваться в системе координат «свой – чужой». Понятие «свой», безусловно, предполагает наличие определенных атрибутов статусности. Чтобы считаться уважаемым человеком, нужно вести статусный образ жизни, иметь статусный круг общения, статусный автомобиль, особняк и так далее.

И тут вдруг совершенно неожиданно оказывается, что демонстрация такого рода успехов – дело отнюдь не безопасное. В этом отношении положение членов организованного кланового сообщества гораздо хуже положения средневековых феодалов. Феодал был полноправным хозяином жизни. Он открыто заявлял: я здесь главный, все от меня зависят, хочу – казню, хочу – милую, мой замок – самый крутой и т. д. Нынешние «уважаемые люди», несмотря на свои широчайшие возможности, подобных заявлений публично делать не могут. Все-таки они вынуждены скрывать свое подпольное всевластие. А оказавшись в эпицентре громкого скандала, начали суетиться, судорожно оправдываться, удалять следы своего присутствия на злополучной свадьбе из социальных сетей, откровенно лгать.

Валерий КАПЛУНАТ: «Уроки кубанской свадьбы»

В шахматах эта ситуация называется цугцвангом – любой ход ведет к проигрышу. Промолчать нельзя. Заявить, что они вправе распоряжаться своими деньгами как считают нужным и вести тот образ жизни, который считают правильным, – тоже. Хотя бы потому, что у них не должно быть денег на такой образ жизни. Никто не спорит, многомиллионные доходы может приносить и госслужба, и рейдерские земельные операции, но это уже, скорее, сфера интересов компетентных органов.

Самое простое, что можно сделать при оценке сложившейся коллизии – обвинить во всем режим Путина. Как будто президент организует помпезные свадьбы. По-моему, Путину лично как человеку вообще крайне неприятны подобные вещи. Но если уж возлагать ответственность на главу государства и требовать от него уничтожения порочных отношений, нужно четко понимать, что сделать это он может только одним способом – путем введения жесточайшей диктатуры по сталинской модели. То есть всех без исключения построить, привести к общему знаменателю, облачить страну в одинаковые телогрейки, расстрелять для устрашения два-три миллиона человек – вот тогда точно никто не захочет демонстрировать свою успешность. В каком бы то ни было виде.

Понятно, что это не вариант. В развитых странах отношения регулируются не единоличной волей диктатора, а диктатом гражданского общества. Любое отклонение от общепринятых норм, правил приличия встречает такую реакцию с его стороны, что на карьере людей, бросивших ему вызов, можно сразу же ставить крест – настолько значительными оказываются репутационные потери.

Собственно, как может работать такой механизм, мы и увидели на примере скандальной кубанской свадьбы, участники которой подверглись тотальному остракизму. По сути, можно говорить о неких зачатках системы общественного контроля, причем совершенно очевидно, что основной вектор возмущения был направлен именно против засилья кланов. В общественном сознании созрело понимание, насколько это вредоносное и разрушительное для страны явление.

Похоже, инициаторы информационного вброса точно просчитали реакцию не только со стороны общественного мнения, но и со стороны Москвы. Очевидно, она последовала, ибо после первоначальных заявлений, что все законно, имеют право, квалификационная коллегия судей вдруг решила провести собственную проверку. Значит, испугались, причем вряд ли общественного осуждения.

Вероятно, теперь следует ждать отставки судьи, хотя и не сразу – президент обычно сразу таких решений не принимает. Но в любом случае сложно представить, как судья с такой репутацией сможет отправлять правосудие. Если отставка все же последует, можно будет говорить о формировании правильного механизма взаимодействия между властью и гражданским обществом, которое само ищет мутированные клетки в своем организме и уничтожает их с помощью государства. Других сколько-нибудь эффективных способов борьбы с коррупцией просто не существует, потому что без такого механизма на месте одной срубленной головы каждый раз будут вырастать две новые.

Впрочем, пример Елены Хахалевой уже стал наглядным уроком для многих судей и не только для них: как минимум, нужно быть скромнее. Подпольный миллионер Корейко это прекрасно понимал, и то он прокололся с туго набитым бумажником в заднем кармане брюк – видимо, очень уж хотелось как-то продемонстрировать свою успешность перед красивой девушкой. В результате чего тут же стал жертвой вымогательства. Причем это не было вымогательством в чистом виде, Остап Бендер не применял физического насилия. Он пришел к своему подопечному в милицейской фуражке, которая должна была символизировать власть, и угрожал ему передачей материалов в компетентные органы. По факту, великий комбинатор сыграл роль нынешних силовиков, для которых компромат давно превратился в неиссякаемый источник дохода.

Валерий КАПЛУНАТ: «Уроки кубанской свадьбы»

Сложно даже вообразить, какое количество чемоданов с компроматом накопилось у правоохранительных органов – соответствующие материалы есть едва ли не на каждого чиновника. Но в условиях отсутствия развитого гражданского общества эти чемоданы лишь повышают благосостояние самих правоохранителей и никак не сказываются на масштабах коррупции. Сил и возможностей федерального центра хватает только на пресечение чрезмерного усиления кланов. Вот на такие вещи Москва реагирует очень жестко, что совершенно объяснимо: господство кланов неминуемо ведет к разрушению единой системы власти.

Это понимали все правители во все времена. Петр I, например, казнил первого сибирского губернатора князя Матвея Гагарина вовсе не за чудовищное воровство – просто клан потомка Рюриковичей настолько усилился, что стал угрожать единству государства. За что короли в средневековой Европе воевали с феодалами? За объединение государств. Почему империя Чингисхана, не имеющая под собой экономической основы, победила более развитую Русь. Из-за ее феодальной раздробленности. А феодальная раздробленность – это и есть организационное дробление на кланы: киевский клан, суздальский, тверской и так далее. В такой ситуации государство беспомощно перед любой внешней угрозой, причем не только военной.

В современном мире мало что изменилось. В Сомали, например, есть картонный президент и полтора десятка головорезов-феодалов, которые, фактически, правят страной. Аргентина, государство с колоссальными возможностями, некогда бросавшее экономический вызов США, оказалась на мировых задворках именно по причине клановой раздробленности. Мировой опыт показывает, что кланы, достигнув определенной степени могущества, всегда начинают вести прямую борьбу за власть, что господство клановой системы всегда оборачивается атомизацией общества и деградацией государственных институтов.

О том, что эта угроза вполне реальна, можно судить хотя бы по финансовым возможностям клана, в котором верхушкой айсберга был полковник Дмитрий Захарченко. Речь идет о мощнейшей казнокрадной системе, созданной представителями силовых структур. Путин, безусловно, получил всю информацию об источниках теневых денег, и масштабный коррупционный проект был раздавлен. После чего сначала произошла зачистка в соответствующих ведомствах, а затем пошли уголовные дела на генералов и полковников.

Судя по всему, клан, в который входили представители краснодарской фемиды, тоже потерял берега, что и вызвало соответствующую реакцию федерального центра. Аналогичную ситуацию мы видим и в Омске. Мэр Вячеслав Двораковский явно ушел в отставку в результате внешнего давления. Видимо, ему четко дали понять, что в случае отказа будет реализован другой сценарий отстранения от должности.

Москва, безусловно, понимает расклад сил в регионе, кто реально территорией управляет, и не хочет допустить, чтобы на смену главы городской администрации с его чудовищным антирейтингом пришел представитель того же самого клана, от которого мэр мегаполиса находился в марионеточной зависимости. И я думаю, что разгром клановых группировок в регионе продолжится. Просто потому, что их существование автоматически предполагает должностное кормление и противостояние государственной системе.

Вот проект «Омсктехуглерода», например, нуждается в сильном государстве, он встроен его экономические и политические интересы, а клановые сообщества, наоборот, кровно заинтересованы в ослаблении государственных институтов, потому что только в такой среде они и могут существовать.

И дело не в том, что все это сплошь плохие люди. Люди как люди. Проблема заключается в том, что они не в состоянии создать систему управления, отвечающую интересам страны и общества. И потому реализуют свои способности на антиобщественном поприще, сколачивают кланы, которые позволяют получать преимущества и демонстрировать свою состоятельность иным способом.

Понятно, что это определенный риск, но никто же не совершает преступление, чтобы быть пойманным. Для уменьшения рисков привлекаются силовики, которые обеспечивают крышу, то есть защиту от Уголовного кодекса. С целью защиты от общества мобилизуются информационные ресурсы. Для расширения сферы влияния вербуются чиновники из различных ведомств. Время одиночек, по-тихому берущих взятки, давно прошло. Именно клан создает ложное ощущение безопасности и всемогущества, которое со временем начинает демонстрироваться открыто. Пример такой демонстрации – та же кубанская свадьба.

Она же, кстати, вполне убедительно доказывает, что это ощущение действительно ложное, что есть реально эффективные средства борьбы с клановым засильем: консолидация гражданского общества, публичные оценки действий чиновников, анализ мотивов принимаемых ими решений, адресная критика. Ведь в условиях широкого распространения социальных сетей скрыть практически ничего невозможно. Для представителей кланов, привыкших вершить свои дела в тиши уютных кабинетов, подобные в последнее время стали смертельно опасны.

И еще один важный урок кубанской свадьбы: клановые структуры могут противостоять отдельно обществу, отдельно государству, но противостоять союзу общества и государства они точно не в состоянии.

Источник