Владимир ПОЛОВИНКО: «Моя мечта – сделать омский Арбат на улице Валиханова»

25.07.2017 0:01

О молодежной политике и не только рассуждает депутат Заксобрания, заведующий кафедрой экономики и управления человеческими ресурсами ОмГУ.

«Бегство» молодежи из Омска сегодня является одной из самых обсуждаемых тем и в экспертном сообществе, и в коридорах власти, и обществе в целом. Готовых рецептов пока не предложил никто, хотя таких попыток было предпринято немало.

Свое мнение о том, как должна строиться работа с молодежью, высказал депутат регионального Заксобрания, заведующий кафедрой экономики и управления человеческими ресурсами ОмГУ Владимир Половинко. Профессор госуниверситета по долгу службы каждый день общается с молодежью и знает проблематику не понаслышке.

– Владимир Семенович, в последнее время власти стали уделять много внимания молодежной политике. Но иногда складывается впечатление, что люди, которые этим занимаются, даже сами не знают, чего молодежь хочет. Понимает ли более взрослое население, в первую очередь представители власти, что нужно молодежи?

– Действительно, сейчас стиль и потребности молодежи очень быстро меняются. И меняются радикально быстро, быстрее, чем были изменения в предыдущие годы. Я это вижу как преподаватель, как заведующий кафедрой. Меняется сленг, меняется способ восприятия окружающего мира молодежью, методы познания мира. И мы, взрослые, не всегда адекватно реагируем на эти изменения.

Молодежь вообще всегда более критично относится к миру, и ничего в этом нет удивительного. Я сам стараюсь больше общаться с молодежью, чтобы понять, КАК они воспринимают. Что мы считаем хорошим и понятным, для них это непонятно и незначимо. Тех проблем, которые мы видим, для них может и не существовать. И те вещи, которые нам кажутся необходимыми, для них выглядят совершенно неважными. Мы говорим: молодежь стала менее грамотная, инфантильная. Нет! Они просто другие. Они не лучше и не хуже, чем прошлые поколения. У них другое восприятие мира. Я говорю, конечно, и о той самой концепции «клипового сознания». Теория сигналов: увидел, понял, сохранил – потом может пригодиться. Тем более что современные гаджеты дают для этого все возможности. Темп изменения мира очень высокий, и они, живя в этом темпе, вынуждены реагировать неглубоко, поэтому и говорят, дескать, «молодежь относится поверхностно».

С другой стороны, в тех сферах, где молодые люди увлекаются, они добиваются очень высоких результатов. Это то поколение, которое само определяет для себя приоритеты. Для них нет авторитетов, кроме себя и самовосприятия... И в этом нет ничего плохого! Соответственно, с ними и нужно взаимодействовать в этом ключе.

– А нужно ли вообще для молодежи что-то делать?

Владимир ПОЛОВИНКО: «Моя мечта – сделать омский Арбат на улице Валиханова» – Конечно, нужно! Мы живем в обществе. Надо понимать, как ведут себя, какие потребности и интересы у разных социальных групп, в том числе у молодежи. Надо создавать условия, чтобы молодежь смогла себя реализовать. Например, те самые опен-эйры – «JazzПарк», «СимфоПарк». Если это интересно молодежи – так надо делать упор на эти направления! Речь может идти о любых мероприятиях, будь то, к примеру, большие спортивные мероприятия или что-то иное. Кроме того, нужно давать возможность самоорганизовываться, не мешать им это делать. Молодежь активна, любит «движуху» – надо создать им условия для таких действий. Но при этом не заорганизовывать официально: больше свободы, доверия, понимания!

Моя мечта – сделать омский Арбат на улице Валиханова. Но не так, чтобы это все решалось «сверху», а так, чтобы каждый мог заявиться в удобное время и в удобной форме. И я хочу, чтобы каждый – чтец, музыкант, танцор – мог спокойно выйти и безо всяких проблем устроить свое выступление. Тогда и интерес появится, атмосфера, среда, которая сама себя будет воспроизводить. И мне хочется, чтобы в Омске создавались условия, где наряду с организованными мероприятиями были и возможности для молодежных коллективов выступить и сказать свое слово. Я никогда не возражаю, когда молодой человек, например, играет в переходах, если это от души и без непристойностей. На Валиханова уже идет определенная «движуха», недавно видел, как люди танцевали чечетку. Это же прекрасно! Так что надо давать возможности. В этом-то и задача тех, кого называют властью.

Когда мне говорят о том, как же тогда будет соблюдаться порядок, чистота, пристойность номеров... Мне кажется, что это не более, чем отговорки. Если дать возможность молодежи самоорганизоваться, они найдут способы соблюдения порядка и чистоты, да и непристойные акции тоже не приживутся. Не надо бояться доверять.

– Вы являетесь председателем комитета по образованию, культуре, науки и молодежной политике Заксобрания. Чем занимаются законодатели в области молодежной политики?

– Есть закон о молодежи, принятый в 90-х годах, который мы контролируем. Мы смотрим, насколько этот закон актуален в текущих рамках, и принимаем, соответственно, решения насчет того, что следует править. Мы проводили большие депутатские слушания по этому вопросу. В их рамках мы посмотрели, как реализуется молодежная политика во всех областях: культура, спорт, экономика, информационная сфера. Это была базовая вещь, которую мы в этом году рассмотрели. Сейчас комитет изучает опыт, как законодательная власть может влиять на процессы при помощи документов и программ. При этом видно, что мероприятий проводится много, они насыщены, но разрозненны, не отражают единую политику, не охватывают все группы молодежи. И, к сожалению, очень формализованны и заорганизованны, потому что проводятся чиновниками, а не самими молодыми людьми.

Мы провели исследование и выяснили, что 43% молодежи при прочих равных готовы были бы покинуть регион. Это большая величина. Омская молодежь настороженно реагирует на ситуацию в городе.

– Почему же омская молодежь хочет покинуть регион?

– Могу совершенно точно сказать, что устремления молодежи покинуть Омск имеют скорее субъективно-психологические, нежели объективные причины. Например, в абитуриентский период я часто общаюсь со школьниками и их родителями. Многие абитуриенты хотят или хотели уехать из Омска по разным причинам. Например, в Томск или Новосибирск. И когда я задаю вопрос о причинах, то они оказываются, мягко говоря, странными. Образование хуже? Так нет – по оценками Высшей школы экономики, омская система образования четвертая в России по конкурентоспособности. Этим данным реально можно доверять, я ответственно заявляю. Преподавателей нет? Да ведь есть! По интересующим их специальностям есть все возможности! Здесь меньше шанс для трудоустройства? Почему? Отвечают: «Так все говорят». Своеобразный групповой психоз, прошу простить за резкость.

Я показываю им фактические данные: по моей специальности «управление персоналом» только открытых вакансий оказывается более пятидесяти. Предприятия готовы взять наших выпускников. С приличными зарплатами для молодого специалиста – 30-35 тысяч. В Питере деньги примерно те же. В Новосибирске, к примеру, намного хуже ситуация на рынке труда. И когда начинаешь разбирать ситуацию подробно, то эти мифы внезапно развеиваются. Особенно по системе образования. Именно по причине незнания идут устремления уезжать из города.

В других городах, кстати, народ о себе говорит точно о том же, что и у нас! Вот, недавно был в Новосибирске. Еду на такси. Общаюсь с таксистом, который рассказывает: «Дороги в Новосибирске плохие, работы нет... А вот у вас в Омске все хорошо: дороги ремонтируют, строят кинотеатры, центр города облагораживают!» И это не один раз. Да, это субъективное мнение. Да, у нас тоже есть большое количество проблем. Но это не значит, что везде лучше! Везде есть свои проблемы. В общем, как и всегда, хорошо там, где нас нет.

– Есть мнение, что молодежи нынче совершенно неинтересно строить карьеру. Работать на «непыльной» работе. Может быть, ездить раз в год куда-нибудь на отдых. Кто-то считает это совершенно неправильным. А что вы скажете?

– И в этом нет ничего удивительного. Уже на протяжении 20 лет ценность комфортных отношений в сфере труда увеличивается. Я об этом проводил исследование еще в 90-е годы. Люди рассматривают сферу труда не только как заработок, но и как свободу: свободу отпуска, свободу гибкого графика, свободу заработать себе на автомобиль, возможность даже уйти с работы. И традиционные схемы управления на предприятиях не срабатывают. Работодатель должен понять эти новые реалии и по-новому строить систему управления персоналом, а не жаловаться на молодежь. Управление работает только тогда, когда удается заинтересовать. Тот, кто поймет это и применет в своем бизнесе, тот окажется в выигрыше.

Сейчас активно развивается направление «геймификации» – работа должна быть игрой. Быть интересной, увлекать, ставить новые цели и задачи. Во многих продвинутых компаниях, например, Google, относятся к успехам на работе в компании как к следующему уровню игры. Сбербанк тоже сейчас к этому стремится. Работа должна быть игрой. Тогда человек включается, вовлекается в работу, начинает интересоваться. Человеку становится интересно работать. А вот карьера и признание... Сейчас молодежи важна самооценка, а не то, как их со стороны будут оценивать. И это нужно поддерживать. Если человек хочет попробовать себя в чем-то, почему нет? Смысл запрещать? IT-компании особо удачны в этом направлении.

– На прошедших праймериз «Единой России» было много кандидатов достаточно молодого возраста. Как бы оценили стремление к политике среди молодежи?

Владимир ПОЛОВИНКО: «Моя мечта – сделать омский Арбат на улице Валиханова» – Я поддерживаю эти устремления. Большинство этих людей действительно хотят улучшений. Да, им не хватает опыта. Да, их зачастую не воспринимают всерьез более взрослые избиратели, потому и не особо доверяют. И у взрослого населения, кстати, составляющего большинство активных избирателей, несколько другие ценности: чтобы была лавочка во дворе и красивое крыльцо, чтобы крыша не протекала, тарифы не увеличивались. А молодежь предлагает новые схемы и активные методы создания городской среды. Ориентируется на свое поколение. Но молодежь то менее активна в избирательном процессе. Поэтому, увы, часто молодежи и не удается реализовать свои амбиции в политике. Но то, что они это все же хотят сделать и с каждым выборным процессом их все больше, – это хорошее явление.

При Законодательном собрании есть молодежная палата, туда входят молодые депутаты со всей области, там их приличное количество – больше 60 постоянных участников. Они дают очень интересные проекты, но, увы, у них не хватает умения. Очень часто более взрослые участники не воспринимают их. А так как политический и законотворческий процесс весьма долгий, с большим количеством бюрократии, то у молодых людей часто банально не хватает терпения. Но это все приходит с опытом. Так что я поддерживаю молодых идти во власть, это очень правильно.

– Стало быть, нынешнее поколение не «потерянное»?

– Что значит «все-таки»?! Нет, оно прекрасное! Оно другое, но в этом и есть прелесть. Вот, например, возьмем даже демонстрации против коррупции, в которых принимали участие молодые люди. Я проанализировал лозунги. Там нет ничего противоестественного! Люди хотят чистоты в городе, хотят порядка, хотят справедливости, хотят хорошей работы. Что здесь плохого? И не надо это отрицать, что, дескать, они с другой команды и с другими лозунгами, против власти, оппозиционны и пр. Их надо привлечь к решению проблем, и я об этом говорил со своими коллегами. Почему это ценная молодежь – потому что вышедшие на улицу неравнодушны. Люди, которые равнодушны, остались дома. Те, кто вышли, имеют желание делать. Надо дать им возможность делать! Организовывать мероприятия для начала. И это все нормальное явление, не нужно говорить о том, что ими руководят какие-то злые силы. Их надо понимать и правильно реагировать на их потребности.

– И вдогонку вопрос о ЕГЭ. Система единого госэкзамена – это все-таки хорошо или плохо?

– С точки зрения результатов как преподаватель скажу, что корреляция между результатом ЕГЭ и способностями поступивших студентов определенно есть. Группа, в которой много «бюджетников», явно сильнее, чем та, где бюджетников нет. Так что ЕГЭ определенно дифференцирует знания. ЕГЭ как инструмент замера знаний правильный. Но надо относиться к нему как к инструменту, не более. Ножом можно нарезать колбасу, а можно зарезать человека. Думаю, вы поняли аналогию.

И вообще, раньше человек, скажем, из глубинки мог поступить в один вуз на одну специальность. Он сдавал документы и поступал только на конкретное место. Не сдал? Не обучается в этом году. Сейчас ЕГЭ дает возможность сделать выбор. Можно пробовать себя в Москве, Питере, где угодно. Это хорошо или плохо? Это нормально!

Еще говорят про стресс. Когда я поступал, я сдавал 8 экзаменов в школе и 4 в вузе. Сейчас – всего 4. Разве было меньше стресса? Да намного больше! Это сумасшедший стресс! Сейчас ты сдал экзамен, выполнил задачу, разослал документы, далее начинает играть конкурентная среда. Я считаю, что это нормально.

К тому же ЕГЭ постепенно совершенствуется. Больше задач части «С» в математике. Более свободное эссе в литературе. Да даже сочинение по истории. И, по-моему, это прекрасно. С каждым годом ЕГЭ определенно становится лучше. Так что я абсолютно за ЕГЭ и за совершенствование его механизма. Да, есть проблема натаскивания, но это в первую очередь зависит от подхода преподавателя. Моя дочь изучала в 11-м классе биологию именно системно, как предмет. И дочь была в восторге, и результат был вполне успешен.

– Большое спасибо за развернутые и интересные ответы!

Александр Барко

Источник